Директор ЕБРР по Казахстану Агрис ПРЕЙМАНИС:
НАДЕЕМСЯ БОЛЬШЕ ИНВЕСТИРОВАТЬ В ЧАСТНЫЕ КОМПАНИИ

Казахстан целенаправленно идет к увеличению роли частного сектора в экономике страны. В среднесрочной перспективе объем инвестиций, в том числе иностранных, в частные компании увеличится в разы, считает директор Европейского банка реконструкции и развития по Казахстану Агрис ПРЕЙМАНИС.

 

– Каков портфель проектов ЕБРР в Казахстане на сегодня?

– На данный момент портфель ЕБРР в Казахстане составляет около $3 млрд и это 121 проект. Около 80% составляют проекты в секторах инфраструктуры и транспорта, а также энергетики и добычи, 20% приходится на корпоративный и финансовый сектор.

 

– Какой самый крупный проект?

– Есть очень много важных проектов, которые мы в Казахстане сделали. И, наверное, не всегда вопрос в сумме. Например, в прошлом году самый крупный проект был на сумму $180 млн – проект по улучшению ирригационных систем на юге Казахстана. Очень важный проект. Тут стоит не столько вопрос самой ирригации, как тех возможностей, которые даст внедрение этого проекта южным регионам. Планируется, что он поможет и местным фермерам, и предпринимателям создать лучшую среду для их работы, и это как раз ключевое - создание всей экосистемы частного предпринимательства в регионе. Это поможет экономике в регионе и поможет улучшить социальное положение в регионе.

 

– Из озвученных вами 80% сколько приходится на энергетику и добычу? Все-таки, Казахстан больше сырьевая страна.

– Если мы смотрим на нынешний портфель, то около 40% проектов – в транспорте, инфраструктуре и логистике и около 40% – проекты в энергетике, в том числе возобновляемой, добыче. Новая стратегия ЕБРР, которая была принята в июле 2017 года, включает четыре ключевых направления. Первое – работа над улучшением системы управления и коммерциализацией госкомпаний и работа по усилению роли компаний частного сектора в экономике. Второе – развитие рынка капитала и финансового сектора. Третье – улучшение внутристрановой, межрегиональный и глобальной интеграции инфраструктуры Казахстана. И четвертое направление – это развитие "зеленой" экономики в стране. Также мы работаем над вопросами инклюзивности по всем направлениям.

Очень важный аспект для работы в Казахстане – это рамочное соглашение, которое мы подписали в 2014 году. Это была платформа, созданная для работы правительства с международными организациями, очень инновационная платформа. Под ее эгидой правительство выделяет деньги на инвестиционные проекты, проекты технической помощи. Также существует координационный совет под председательством премьер-министра. Если посмотреть на период с 2014 по 2017 год, то документ сыграл ключевую роль в работе ЕБРР в Казахстане. В конце минувшего года мы продлили это рамочное соглашение еще на три года. И в дополнение к прежним приоритетам – работа с муниципальным сектором, с холдингом "Самрук-Казына", помощь в улучшении корпоративных процессов, помощь в приватизации – очень сильный акцент будет сделан на развитии частного сектора в стране. Мы видим, что вся та работа, проделанная как правительством, так и ЕБРР по созданию среды для частного сектора, начинает приносить свои плоды. И если посмотреть на среднесрочную перспективу, на три-четыре года, то мы считаем, что ЕБРР сможет все больше и больше инвестировать в частные компании. Это и корпоративный сектор, и возобновляемая энергетика, и проекты ГЧП. Так что такой акцент очень важен для ЕБРР.

 

– Какие наиболее важные или привлекательные отрасли для инвестиций ЕБРР?

– Та работа, которую осуществляет ЕБРР в сферах инфраструктуры, энергетики, работы с госкомпаниями – продолжится, так как ее важность для Казахстана по-прежнему актуальна. Но, повторюсь, проделанная работа создаст больше предпосылок для инвестиций в частные компании, для привлечения иностранных инвестиций, стратегических инвесторов в Казахстан. Очень интересным направлением остается логистика. Вопрос возобновляемой энергетики или, точнее сказать, темы "зеленых" инвестиций стоит очень остро, так как Казахстан остается одной из наименее энергоэффективных стран не только в регионе, но и во всем мире. Хотя я вижу в этом большой потенциал не только для инвестиций, но и для улучшения конкурентоспособности путем инвестиций в энергоэффективность. Если посмотреть на 2017 год, около 40% инвестиций ЕБРР в Казахстан мы классифицируем как "зеленые". Это инвестиции в возобновляемую энергетику, проекты, которые финансируют новые технологии, которые более энергоэффективны или более эффективно используют воду и другие ресурсы. Это также проект по ирригации, который улучшает экосистему использования воды. И мы видим и доказываем своими проектами, что есть возможность в Казахстане инвестировать в так называемые "зеленые" проекты. Глядя на потенциал возобновляемой энергетики, видно, что вся работа, проделанная министерством энергетики, в том числе работа с нами и другими организациями по улучшению регулятивной базы, начинает приносить свои плоды. Существующая регулятивная база дает возможность для коммерческих проектов. В прошлом году мы вложили $50 млн в проект "Бурное Солар-2", это солнечная энергетика. В этом году первым проектом для ЕБРР был маленький, но очень важный проект по солнечной энергетике на сумму $8,8 млн с крупной французской компанией Urbasolar. Это доказывает, что даже для таких крупных спонсоров интересен Казахстан, а именно инвестиции в возобновляемую энергетику. Глядя на портфель потенциальных проектов в секторе возобновляемой энергетики, мы очень позитивно смотрим на дальнейшие инвестиции и возможности в этом секторе.

Уже в этом году начнется разработка проектов по новой методологии – аукционы. Министерство энергетики уже озвучило график тендеров на производство 1 Гвт "зеленой" энергии. Мы очень поддерживаем этот подход, думаем, что он правильный и поможет привлечь как большие инвестиции, так и понизить цену на электроэнергию. Мы ожидаем увеличения объема инвестиций, появления сильных спонсоров, как европейских, так и азиатских, которые заинтересуются возможностью инвестировать в возобновляемую энергетику.

 

– Как вы оцениваете будущее "зеленых" проектов в Казахстане, учитывая, что скепсиса в этом отношении больше, чем оптимизма? Насколько реально достичь 3%-ной доли ВИЭ в 2020 году? Как скоро мы сможем говорить не о пилотных "зеленых" проектах, а о постоянных?

– Я думаю план достижимый, амбициозный, но правильный, поэтому министерство энергетики и завизировало соответствующий документ. Когда речь идет о ВИЭ, важно понимать, что не стоит вопрос полного перехода на альтернативную энергетику. Всегда останется микс разных источников энергии. Но в то же время, глобальные тенденции показывают, что такая энергетика конкурентна – есть страны, где стоимость 1 МВт солнечной энергии стоит 2 цента. Я не думаю, что в Казахстане сразу будут такие цены, но глобально просматриваются тенденции к понижению. И уже не будет таким острым вопрос, что во имя экологии нам надо платить больше.

Конечно, странам надо будет считаться с конъюнктурой возобновляемой энергетики, и должен быть энергетический баланс.

Думаю, пока речь не идет о том, что мы будем очень активно работать в сфере возобновляемой энергетики. Пока есть только пилотные проекты. Но проделана работа по созданию регулятивной базы. Чего, в конце концов, и мы, и Казахстан хотим? Привлечь инвестиции в проекты ВИЭ. Для инвестора должна быть подходящая регулятивная база, предоставляемые параметры, в том числе цена. Инвесторы должны верить в регулятивную базу, в то, что риски будут понятными. Тогда они начнут больше инвестировать. Я думаю, пилотные проекты очень важны. Нужно говорить о тех проектах, которые уже привлекают серьезных спонсоров, которые инвестируют исключительно по коммерческим соображениям, доказывая, что для них эта сфера уже интересна.

Глядя на этот интерес и сколько потенциальных инвесторов связывается с нами и обсуждает возможность инвестиций в Казахстане, я уверен, что в последующие два-три года мы увидим намного более высокий уровень инвестиций, больших проектов, в том числе инвестиции в солнечную и ветроэнергетику.

 

– Как вы оцениваете интерес других институтов развития в ВИЭ помимо вас?

– В прошлом году мы инвестировали в экономику Казахстана $700 млн. 40% из этой суммы пришлись на "зеленые" проекты. Но это и инвестиции в возобновляемую энергетику, и в улучшение энергоэффективности, новые технологии и так далее.

Что касается других инвесторов, то тут главное, насколько регулятивная база и экономика проектов им интересна. Помимо готовности вложить капитал в такие проекты, у них должен быть подтвержденный опыт их реализации. Мы видим растущий интерес от спонсоров такого рода, а если они приходят, то тогда вопрос дополнительного финансирования по нашей линии уже решаем. Но самое главное – привлечь серьезных игроков в Казахстан.

 

– Планируете ли увеличивать портфель проектов и какие проекты планируете финансировать в 2018 году и в ближайшие три года?

– ЕБРР – банк проектного финансирования и объем проектов зависит от возможностей рынка в разных секторах, насколько существуют проекты, которые соответствуют коммерческим критериям ЕБРР. У нас, конечно, есть и желание, и ресурсы.

Казахстан остается приоритетом ЕБРР, но мы не планируем конкретные суммы. Это зависит от проектных возможностей в стране. Мы не плановая организация. Мы продолжаем очень активно работать над проектами. Я уверен, что в 2018 году и в последующем периоде будут очень крупные инвестиции ЕБРР в экономику страны. Разговор о конкретных суммах будет зависеть от существующих возможностей рынка.

Очень важно отметить, что вся проделанная работа и изменения в конъюнктуре экономики Казахстана, которые мы видим, дают нам повод для оптимизма, если смотреть на новые возможности для инвестиций именно в частные компании. Мы обсудили тему возобновляемой энергетики: я сказал, что мы не против увеличить наши ежегодные инвестиции в этот сектор, причем в частные проекты. Также есть тема ГЧП. С подписанием концессионного соглашения по проекту БАКАД, подготовка которого заняла больше 10 лет, и который является первым крупным проектом, созданным полностью под международные стандарты, появился подтвержденный интерес крупных инвесторов, которые готовы работать. Подписание такого концессионного соглашения даст большой толчок развитию такого рода проектов в Казахстане. Тоже в среднесрочной перспективе мы видим, что будет больше крупных проектов ГЧП, которые созданы по международным стандартам и в которых Европейский банк не только будет консультировать, но и инвестировать.

Также вся та работа, которая делается в финансовом секторе, особенно в последние два года, по системному улучшению ситуации в секторе, постепенно начнет давать плоды. Хотелось бы в среднесрочной перспективе верить в то, что будет больше возможности для работы в финансовом секторе. Опять же это частные инвестиции. Я вижу, что в перспективе трех-четырех лет будет возможность увеличивать инвестиции такого рода в частные проекты. ЕБРР видит свою роль не столько в совместном инвестировании с госкомпаниями, а в оказании помощи Казахстану в изменении конъюнктуры экономики таким образом, чтобы доминировали частные компании. И я вижу, что в ближайшее время начнется сдвиг в конъюнктуре инвестиций Европейского банка, который будет отражать изменения в экономике страны.

 

– Когда ожидаете финансовое закрытие по БАКАД?

– Соглашение между концессионерами и правительством было подписано в феврале 2018 года. По срокам финансовое закрытие проекта ожидается до конца этого года.

Еще одна тема, которую мы не затронули, это приватизация. Она вплотную связана с растущим переходом конъюнктуры инвестиций ЕБРР и экономики страны к частному сектору. Со своей стороны мы плотно работаем с МФЦА, помогая работе над созданием биржевой площадки, по "зеленым" облигациям и так далее. В то же время наша работа с дочерними компаниями госфонда "Самрук-Казына" направлена на улучшение эффективности работы этих компаний, улучшение корпоративного управления и в некоторых случаях приватизацию активов этих компаний. Если посмотреть на планы, мы очень надеемся, что первые три компании "Самрук-Казыны", намеченные для приватизации, ("Казатомпром", "Казахтелеком", Air Astana) будут приватизированы. Со своей стороны мы очень это поддерживаем, потому что считаем, что это будет важно не только для компаний, но и для имиджа Казахстана среди глобальных инвесторов. Все инвесторы активно следят за приватизацией этих активов. И не только потому, что это важные активы. Для них приватизация – это доказательство серьезного подхода правительства и главы государства к реформам в стране. Мы знаем, что было несколько волн приватизации и если говорить о конкретных результатах, я думаю, что успешная приватизация этих трех активов будет хорошим сигналом для глобальных инвесторов.

Так что я думаю, что мы в последующие 12 месяцев будем очень плотно следить за этим процессом и помогать с приватизацией.

 

– Определена ли доля ЕБРР в финансировании газопровода "Сарыарка"? По заявлению Минэнерго, строительство начнется уже летом. Когда будут определены окончательные участники проекта и их доли?

– Если говорить о структуре проекта, то она еще в разработке и работа ведется правительством, "Самрук-Казыной", "Байтереком". Немного рано говорить о конкретной структуре финансирования, которая будет использована. Со стороны ЕБРР это стратегически важный, социальный проект, учитывая то влияние, которое газопровод будет иметь на жизни людей в Астане, в других северных городах и регионах, и также на экологию. Так что проект мы всячески поддерживаем и рады, что глава государства озвучил его как один из приоритетов.

По деталям проект должен еще прорабатываться. Работа ведется, конечно, все настроены, чтобы структурирование проекта завершилось быстрее, но конкретных сроков пока не было.

 

– Известно, что финансирование будет распределено в соотношении – 30% собственные средства и 70% заемные. Какую долю может обеспечить ЕБРР?

– Об этом пока рано говорить. У банка есть большие возможности и опыт финансирования больших крупных инфраструктурных проектов. Поэтому важно проработать структуру, которая подходит лучше всего для нужд Казахстана и самого проекта и, исходя из этого, решать долевое участие в финансировании. Но ограничений по потенциальному объему финансирования ЕБРР я не вижу. Суммы могут быть разные, они могут быть существенными и все зависит от структуры.

 

– На ваш взгляд, кто бы мог обеспечить софинансирование проекта?

– Наверное, также скажу, что рано об этом говорить. Публично говорили о Банке развития Казахстана, что касается интереса других инвесторов, надо провести работу над структурой самого проекта, его финансированием и тогда мы сможем говорить о конкретных именах и участии ЕБРР. Я ожидаю, что вопрос решится довольно скоро.

 

– Планируете ли пересмотреть прогноз по ВВП Казахстана на текущий год и среднесрочный период?

– На этот год у нас прогноз по росту ВВП 3,8%, на следующий год - 3,5%. Мы пересматриваем прогнозы два раза в год, для Казахстана они будут озвучены в мае этого года. Хотя работа еще не закончена, я не ожидаю очень сильных изменений в этих прогнозах, потому что Казахстан динамично развивается. Тот уровень, который достигнут, с 3,5% до 4%, дает стабильную базу для роста. В том числе мы видим снижение инфляции, стабилизацию макроситуации в стране. Я всегда задаюсь другим вопросом. Создана стабильная база, но сейчас ключевой вопрос – как повысить рост, не на 4%, но на 5-5,5%. Это тот рост, который нужен для повышения уровня экономики страны и движения в сторону развитых стран. Это непростой вопрос, вопрос рычагов роста, всей той работы, которая делается по инновациям, внедрению цифровых решений и технологий. И тут вопрос не столько создания еще одной Силиконовой долины, сколько вопрос использования этих технологий в институциональных секторах. Есть такие направления, как сектор добычи, транспортная логистика, на которых базируется экономика Казахстана. Но этот потенциал можно развить с использованием новых технологий, инноваций, цифровых технологий. Изначально как рычаг улучшения эффективности этих секторов, но может быть и постепенно развивать более инновационные сектора вокруг этих секторов, которые может быть дадут тоже почву для экспорта этих инноваций в другие страны. Это, скажем, одно направление.

Еще вопрос Шелкового пути. Десять лет назад в Казахстане смотрели на расположение страны удручённо – очень далеко находится от крупных деловых и торговых центров, значительные транспортные издержки и т.д.. Сейчас ситуация меняется. Казахстан – первая страна на Шелковом пути, когда мы продвигаемся из Китая в Европу. Сам концепт Шелкового пути – это вопрос не просто транспортного пути и логистики. Это вопрос глобальной и региональной интеграции Казахстана. И страна может стать ближе как к Китаю, Индии, Пакистану и так далее, так и к европейским странам.

Тут станет очень острым вопрос – как лучше всего использовать эту интеграцию? Конечно, она открывает возможности для экспорта, но, в то же время, увеличится конкуренция внутри рынка. Вся проводимая сейчас работа по инновациям, улучшению инвестсреды станет еще более важной при этих изменениях. И как раз эта интеграция Казахстана будет одним из рычагов, который может помочь стране повысить свой рост выше 4%. Для меня это важнее, чем номинальный уровень роста ВВП.

 

– Как вы оцениваете проводимые реформы в экономике Казахстана?

– Любой стране мира всегда требуются дополнительные реформы, которые направлены на улучшение конкурентоспособности. В контексте Казахстана я могу озвучить пять направлений, по которым ЕБРР работает очень плотно. Это тарифы естественных монополий. Много работы проделано в последние два года с министерством экономики по определению тарифов компаний, обеспечивающих подачу воды, электричества и т.п. В конце прошлого года законопроект по естественным монополиям, который включал вопрос тарифов, был передан в мажилис. Второе направление – возобновляемая энергетика. Много лет работы велись, и сейчас мы считаем, что регулятивная база соответствует тем параметрам, которые нужны для привлечения инвестиций в этот сектор. Третья тема – развитие рынков капитала, финцентра "Астана". МФЦА важен не сам по себе, а как пример тех стандартов международного английского права, которые потом улучшат стандарты экономики в общем. Четвертая тема – ГЧП. Проект БАКАД станет ключевым, мы считаем, что он докажет, что такие проекты в Казахстане возможны. Пятое – приватизация. Проделана значительная работа, и мы сейчас ожидаем, что кроме маленьких и средних активов, в некоторые из которых мы уже вложили средства, а именно в Мангистаускую распределительную энергетическую компанию, последует приватизация больших компаний "Самрук-Казыны". По этим направлениям мы ведем работу, и у нас есть конкретные результаты. Было бы правильно, говоря о реформах в стране, смотреть на конкретный результат. Под конкретными результатами я всегда подразумеваю не принятие закона, а изменения в компаниях, новые инвестиции, приватизации, продажи акций, которым он способствует. Я думаю, так и надо оценивать реформы в стране.

 

– Спасибо за интервью!

Апрель, 2018
© 2024 Информационное агентство "Интерфакс-Казахстан"
Ссылка при использовании обязательна

Архив рубрики