Министр по торговле ЕЭК Андрей СЛЕПНЕВ:
КОМПЕТЕНЦИЯ РАБОТЫ "В НАПАДЕНИИ" У НАС ЕЩЕ ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ СЛАБАЯ

Уже в мае президенты стран Таможенного союза и Единого экономического пространства, как ожидается, подпишут договор о создании Евразийского экономического союза, который должен начать свою работу с 1 января 2015 года, став новой ступенью интеграции России, Белоруссии и Казахстана. О том, какие вопросы по проекту документа еще остаются несогласованными, когда к новому объединению могут присоединиться новые партнеры – Армения и Киргизия, а также почему объемы взаимной торговли по итогам этого года могут упасть, "Интерфаксу" рассказал министр по торговле Евразийской экономической комиссии (наднациональный орган регулирования Таможенного союза) Андрей Слепнев.

- Приближается май, когда президенты стран - членов Таможенного союза (ТС) должны будут подписать договор о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС). По всем ли вопросам торгового блока достигнуты компромиссы, везде ли найдено взаимопонимание? Остаются ли спорные моменты? Предполагаются ли переходные периоды? Какие вопросы вызвали наиболее оживленные споры? Чем закончилось обсуждение Договора о ЕАЭС на совете 16 апреля?

- У меня практически нет сомнений в том, что по вопросам торгового блока мы все согласуем. По большому счету, мы уже все согласовали. Остался один технический момент по вопросу ретроактивного применения антидемпинговых мер. Сама возможность ретроактивного применения защитных мер вызывала некоторые опасения; например, поставила компания какой-то продукт, а потом ей задним числом начислена большая пошлина. Конечно, не все внимательно читают сайт Евразийской комиссии с уведомлениями о идущих расследованиях, и это может стать неприятным сюрпризом.

Мы нашли решение: надо ввести систему регистрации поставок товаров, в отношении которых ЕЭК ведет антидемпинговые расследования и где есть основания для применения ретроактивной меры. Соответственно, при ввозе таких товаров импортеров будут уведомлять о том, что эта конкретная поставка может подпасть под ретроактивное применение защитной меры. Это довольно распространенная в мире практика.

В рамках наших российских обязательств по ВТО мы ограничены в возможности быстро отвечать на изменения внешнеторговых потоков, в том числе негативных для нас. Единственная возможность - прибегать к мерам защиты рынка по правилам ВТО, то есть в тех случаях, когда злоупотребляют демпингом, применяют запрещенные субсидии или если возникают острые ситуации на внутренних рынках стран ТС. Но для этого каждый раз надо проводить расследования, долгие процедуры, публичные слушания.

В результате получается так, что нашего производителя мы обязываем защищаться в рамках длительных процедур, а негативный эффект за это время увеличивается. Кроме того, накануне введения защитной меры, когда становится понятно, что с высокой вероятностью она будет применяться, зачастую импортеры завозят на склады значительный запас товара "на год вперед". Такая ситуация несколько раз складывалась в прошлом году – например, по полимерному прокату или по комбайнам. И тут предприниматели совершенно справедливо ставят вопрос: вы нас должны защищать, мы идем по процедуре, а в результате получается так, что на первые полтора года действия этой меры ее эффект существенно нивелируется складскими запасами? Есть проблемы.

Есть формат введения предварительных защитных мер, но они применяются не ранее 5 - 6 месяцев с начала расследования. А ретроактивные меры позволяют даже не столько обложить пошлиной тот импорт, который шел за три предыдущих месяца, сколько послать сигнал импортерам и предостеречь их от необдуманного наращивания поставок с момента начала расследования про запас. В этом основной смысл.

- Как идут дела в части антидемпинговых и защитных расследований? Планируются ли какие-то новые процедуры, в каких областях? Планируются ли пересмотры, в частности, суд ЕврАзЭС сообщал о возможных примирительных процедурах между ЕЭК и производителями проката из Китая, кроме того, в СМИ не раз поднималась тема о возможном пересмотре или отмене пошлин в отношении LCV.

- Работаем в обычном режиме - по заявлениям. Не хочу сказать, что идет какой-то вал обращений, и это хорошо, значит, и острых ситуаций в отраслях тоже нет, период первой имплементации правил ВТО исчерпал свой эффект. Был ряд острых моментов, мы этот этап прошли.

Что касается конкретного разбирательства по металлопрокату, то импортеры были не согласны с определенным в ходе расследования размером демпинговой маржи. Сейчас они будут подавать заявление на повторное расследование, в рамках которого мы уточним размер демпинговой маржи с учетом выявленных обстоятельств. То есть на самом деле это никакие не примирительные процедуры: просто любое заинтересованное лицо может попросить повторное расследование, а мы, конечно, при наличии должных оснований надлежаще его проведем.

Если говорить о европейских производителях LCV, то они к нам обращались со своими возражениями в рамках досудебных процедур. Это было во второй половине прошлого года, мы рассмотрели заявление и не нашли оснований для пересмотра решения коллегии. По нашему мнению, в данном случае мы приняли сбалансированное, очень взвешенное решение, которое учитывает все обстоятельства. И мы его принимали в том числе с пониманием, что оно будет очень внимательно рассматриваться на предмет соответствия всему законодательству и нормам ВТО. Все-таки на рынке LCV работают солидные игроки с солидными интересами. Отмечу, что в суд обращений производителей пока не поступало.

- Участвует ли уже ЕЭК в процедурах по линии ВТО в составе российской делегации? Есть ли какие-либо успехи в части отмены/облегчения ограничительных мер в отношении продукции РФ в других странах? Какой именно продукции и где?

- Что касается реагирования на запросы членов ВТО, то мы регулярно принимаем участие в работе различных комитетов организации в составе российской делегации. У нас есть целый ряд вопросов по торговому регулированию, переданному на уровень Евразийской комиссии. Это санитарные меры, техническое регулирование, таможенные тарифы, защитные меры. На все эти вопросы мы отвечаем соответствующим образом, и в этом плане комиссия - понятный игрок на площадке ВТО.

Что касается арбитражных разбирательств, то по линии наших решений на площадке Всемирной торговой организации никаких официальных процедур еще не инициировалось.

А вот в работе "в нападении", надо признать, у нас в настоящий момент компетенция весьма и весьма слабая. Мы, конечно, используем контакты с нашими внешнеторговыми партнерами для защиты интересов и продвижения интересов компаний Таможенного союза. Но в основном речь идет о партнерах по СНГ и партнерах по переговорным процессам о зонах свободной торговли – там, где у нас есть формат общения.

При этом в проекте нового договора о Евразийском экономическом союзе есть соответствующая статья по поддержке экспорта и координации усилий в части совместной защиты внешнеторговых интересов. Там у комиссии уже появляется компетенция, связанная с поддержкой скоординированной позиции государств - членов ЕАЭС. В этом плане одна из новелл нового договора как раз и заключается в том, что мы будем координировать свои действия, работая "в нападении".

- Как вы оцениваете будущее выглядевшего некогда перспективным Договора о зоне свободной торговли (ЗСТ) в СНГ с учетом того, что крупнейший партнер по договору – Украина - заявлял о намерении прекратить свое участие в межстрановом объединении?

- Насколько мне известно, было только официальное заявление, что они (Украина. – ИФ) складывают с себя председательство в СНГ. Что касается выхода из СНГ, такого разговора не идет, это будет очень дорогой шаг для Украины, и, самое главное, непонятно зачем он нужен. Что касается выхода из зоны свободной торговли СНГ, здесь я вообще не представляю такого решения с украинской стороны. В нем нет никакого экономического смысла.

Украина была одной из основных стран - драйверов процесса заключения соглашения о зоне свободной торговли СНГ, потому что ЗСТ давала ей новые возможности, являлся системообразующим режимом в отношениях. Потеря тарифной преференции на рынке Таможенного союза будет самоубийственным шагом для целых отраслей украинской экономики. А вкупе с предстоящими возможными шагами по открытию рынка страны для европейцев это будет "вторая пуля".

Никто в этом не заинтересован. Мы не заинтересованы. Они не заинтересованы. Зато все заинтересованы в том, чтобы стабилизировать экономические отношения, снимать барьеры в торговле.

- Как обстоят дела в переговорах о ЗСТ со странами дальнего зарубежья, не наблюдается ли с Вьетнамом сходных проблем в контексте обострения международной обстановки, что и с Новой Зеландией? Когда может быть подписано соглашение, какие отрасли станут исключениями? Каковы перспективы Израиля, Индии, может быть, кого-то еще?

- До окончания переговоров мы не комментируем ни сроки их завершения, ни содержание документов. Это обычная практика. Я могу только сказать, что мы в ходе этих переговоров видим, что вьетнамские партнеры ведут их заинтересованно, проявляя необходимую гибкость. И мы так же стараемся себя вести. Оцениваю динамику и перспективы переговорного процесса очень позитивно. Будем рассчитывать, что как можно быстрее мы подойдем к сделке и с как можно лучшим результатом.

Если говорить об исключениях в вопросах взаимного снятия тарифной защиты, то по ряду секторов экономики они, конечно, возможны. Речь идет о тех отраслях, которые очень чувствительны для нашей и для вьетнамской промышленности. Однако предварительный анализ показывает, что такие исключения не будут массовыми. Не так много отраслей действительно могут серьезно пострадать. В случае с сельским хозяйством высока роль климатических факторов: Вьетнам в тропиках, а у нас есть зима. Понятно, что ряд отраслей должен регулироваться с учетом обеспечения справедливой конкуренции. Все это вполне осязаемые и локальные темы.

Есть продвижения и с другими странами: так, с Израилем мы запустили совместную исследовательскую группу. Это пока еще самая первая стадия, но, по крайней мере, старт практической работе уже дан. Что касается Индии, то здесь надо прежде всего дождаться завершения выборов и формирования правительства. Мы со своей стороны политическое решение о начале совместных исследований приняли. Соответственно, если новое правительство Индии подтвердит приверженность этому процессу, тогда мы готовы начать работу уже в этом году.

- Каковы, на ваш взгляд, перспективы развития ТС, ЕЭП и будущего ЕАЭС в контексте украинских событий и, в частности, принятия Крыма в состав РФ? Как новый регион вольется в торговые отношения в рамках ТС, готовы ли российские партнеры по союзу выстраивать с ним отношения, могут ли санкции Запада распространиться и на Казахстан с Белоруссией, если они будут выстраивать партнерские отношения с Крымом?

- И Белоруссия, и Казахстан работают с Российской Федерацией, а не с регионами РФ в рамках Таможенного союза. Партнером по Таможенному союзу является Россия. С этой точки зрения, если мы говорим о формировании нового союзного договора или о каких-то практических отношениях сегодня, связанных с национальным регулированием, у нас ничего не меняется. Надеюсь, что никаких новых вопросов и не появится.

- Делались заявления о готовности Армении присоединиться к "тройке" уже со следующего года. Как вы оцениваете исполнимость таких намерений? И есть ли какие-то продвижения с киргизской стороны?

- С армянской стороной мы сейчас ведем очень плотный диалог по линии торгового блока. Там много технической работы по согласованию тарифных ставок и так далее. В целом диалог идет достаточно эффективно, быстро, и у нас нет никаких сомнений, что при наличии политического решения на уровне лидеров государств мы свою практическую работу быстро завершим.

По Киргизии был ряд конкретных вопросов; и эти вопросы должны быть решены на уровне премьеров и на уровне президентов. Надеюсь, что на предстоящем саммите (глав государств в мае. – ИФ), как и договаривались президенты в декабре, будет дан импульс, будут найдены развязки по всем вопросам, что существенно ускорит работу группы по подготовке к присоединению Киргизии.

Здесь требуется промежуточное политическое решение. А по Армении – уже окончательное.

- Завершена ли уже настройка товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности (ТН ВЭД) ТС и соответствующих пошлин, в частности, в отношении комплектующих и уже готовых устройств/оборудования? Не планируется ли использовать тарифные меры в отношении импорта какой-либо продукции – закрытия рынка или, наоборот, облегчения движения товаров? Как вы оцениваете вклад в торговые отношения с третьими странами со стороны ослабления рубля?

- Что касается реализации принципа эскалации тарифа, то мы последовательно эту работу проводим. Ее невозможно завершить, как и любой ремонт, эту работу надо вести постоянно, потому что ситуация меняется, появляются новые производства, уходят старые, интересы меняются.

Из последних новостей - мы урегулировали в существенной степени вопросы по часовой отрасли, по лифтам, сейчас готовим решение по оборудованию для электроэнергетики. Речь идет о крупных газовых установках - для них будут снижены пошлины на комплектующие, чтобы обеспечить работу нескольких проектов с участием крупных европейских компаний. В 2013 г. мы снизили пошлины на химические продукты для производства пестицидов, на комплектующие к гражданским самолетам; и повышали пошлины на электродвигатели и компрессоры для холодильников. "Тонкая настройка" таможенного тарифа идет по большому перечню товаров в режиме case by case.

По общему количеству обращений по изменению тарифа я не чувствую сейчас никакого роста; я бы даже сказал, наблюдается некоторое снижение объема запросов. Видимо, это в целом связано с тем, что в условиях участия в ВТО тарифная политика стала менее интенсивной. Ситуация поспокойнее стала, чем была раньше.

Мы сейчас готовим очередной пакет по снижению пошлин в целях исполнения обязательств по ВТО, который затронет порядка 5 тыс. позиций, - масштабная будет корректировка. График принятия решений всем известен, но, тем не менее, это будет очередным шагом, связанным с адаптацией к условиям Всемирной торговой организации, и к нему надо готовиться. Тарифная защита при этом снизится где-то на 0,6 - 0,7 процентного пункта.

В свою очередь, ослабление рубля экономически во многом уже нивелировало эффекты от снижения пошлин в связи с присоединением России к ВТО. Конечно, конкурентоспособность отечественных производителей укрепилась. Но здесь всегда существует дилемма: с одной стороны, укрепляется конкурентоспособность, с другой стороны, может произойти рост цен, повыситься инфляция, произойти снижение спроса. Ну и самое главное во всей этой истории - мы всегда призываем бизнес, почувствовав усиление конкурентоспособности, не спустить весь позитивный эффект на "проедание" текущих проблем, на текущие расходы, а все-таки использовать этот "глоток кислорода" для того, чтобы укрепить свою конкурентоспособность глобально.

Надо провести модернизацию, покупки нового оборудования - чтобы эффект от ослабления рубля потом можно было конвертировать уже в более сильную рыночную позицию по мере стабилизации ситуации. Это очень важно. Яркий пример у нас был несколько лет назад, когда на аналогичном фоне запустили в производство классику так называемую, "Жигули" седьмой модели, - хотелось бы от таких сценариев уйти.

- Каков ваш прогноз по году относительно роста/падения торговли с третьими странами и внутри ТС? Статистика ФТС по январю - февралю показала снижение доли торговли РФ со странами ТС в общем объеме с 7,8% до 6,1% - с чем это связано и каковы дальнейшие перспективы?

- На общую ситуацию, конечно, влияет слабая динамика экономики, в России, прежде всего. Влияет достаточно невысокий, неактивный инвестиционный спрос.

Здесь мы видим не очень благоприятную ситуацию для роста взаимной торговли. Либерализация доступа игроков из третьих стран также дополнительно снижает эти темпы. По ряду позиций иностранные партнеры улучшают свое положение на нашем рынке, это касается машиностроения, транспорта, по ряду позиций, товаров народного потребления.

Мы решаем, разумеется, проблему мерами тарифной защиты - там, где это возможно и обосновано. Но нельзя не отметить, что первые эффекты от Таможенного союза уже отработаны и вошли в базу по взаимной торговле. Далее встает вопрос уже системных среднесрочных и долгосрочных эффектов, связанных с новыми производствами, но пока они носят точечный характер. В 2013 году, например, поставки грузовиков из Казахстана в Россию выросли в 9 раз, начались поставки самосвалов. Помимо автомобильной отрасли у Казахстана и России есть совместные предприятия в таких областях как железнодорожное и сельхозмашиностроение, химическая промышленность, атомная сфера. За последнее время создано свыше десятка белорусско-казахстанских совместных предприятий в металлургии, пищевой и легкой промышленности, производстве лифтов, спецтехники и так далее. Среди перспективных проектов – создание предприятия по выпуску тяжелых автомобилей "БелАЗ".

Все это сразу видно по статистике: по некоторым товарным группам взаимная торговля начинает расти на десятки процентов или даже в разы. Конечно, этот процесс должен приобрести массовый характер, чтобы он начал влиять на всю статистику, на общие цифры взаимного товарооборота.

Сейчас большую роль играют ресурсы - руда, нефтегазовые товары, энергетические и др. Когда среднеконтрактные цены или объемы поставок начинают колебаться, то на фоне этих колебаний эффекты от инвестиционных проектов или от развития крупных машиностроительных производств полностью теряются.

Скорее всего, по результатам этого года будет если не снижение, то, по крайней мере, не рост взаимной торговли. Рассчитываю, что рост пойдет в следующем году, для этого будет ряд мощных факторов, в том числе и новый договор, и новые возможности. И, самое главное, конъюнктура по нашим товарам начнет улучшаться в целом в связи с улучшением глобальной конъюнктуры, а это в том числе подстегнет и взаимную торговлю.

- Как вы оцениваете применение РФ исключенного из-под норм ВТО "национального" режима в госзакупках? В частности, согласно данным Минпромторга, скоро должно появиться распоряжение правительства о распространении такого режима на закупки всей транспортной техники – и автомобильной, и железнодорожной, и коммунальной, и сельскохозяйственной. Не вызовет ли это перекосов во внешней и внутренней торговле? Насколько эффективны подобные меры, на ваш взгляд?

- У нас в рамках ТС единый недискриминационный доступ к рынку госзакупок. Но даже с учетом того, что преференции в России будут предоставляться также белорусским и казахстанским предприятиям, я считаю, что на данном этапе они будут полезной мерой, тем более что эти преференции носят ограниченный характер. При этом, правда, надо смотреть, чтобы соблюдалась конкуренция между поставщиками, чтобы не было единственных поставщиков.

Также хочу напомнить про позитивный опыт по легковым автомобилям. Когда пошел слух о том, что для госнужд будут закупать только машины со сборкой РФ, то сразу же активизировались работы по проектам с участием мировых брендов - не только тех, которые уже в России присутствуют, но и новых. Производители видят спрос и принимают инвестиционные решения.

Апрель, 2014
© 2024 Информационное агентство "Интерфакс-Казахстан"
Ссылка при использовании обязательна

Архив рубрики