Американский политолог Александр КУЛИ:
ОЧЕРЕДНОЙ РАУНД ПЕРЕГОВОРОВ ИРАНА И "ШЕСТЕРКИ" НЕ ПРИНЕСЕТ СЕРЬЕЗНОГО ПРОРЫВА

В ближайшее время "шестерка" международных посредников прибудет в Алматы для обсуждения иранской ядерной программы. В этой связи ведущий американский эксперт по международным вопросам, ШОС и странам Центральной Азии, профессор колледжа при Колумбийском университете Алексадр КУЛИ поделился с агентством "Интерфакс-Казахстан" своим мнение о предстоящих переговорах и ситуации в регионе.

- На следующей неделе в Алматы пройдет очередной раунд переговоров по иранской ядерной программе. Каковы ваши ожидания от этой встречи? Насколько вероятно в ходе переговоров убедить Иран закрыть комплекс в Фордо и отказаться от обогащения урана? Удастся ли достигнуть какого-либо консенсуса или конкретных решений?

- Думаю, что не стоит ожидать какого-либо значительного прорыва в ходе предстоящих переговоров. Основная их суть все-таки заключается в построении диалога. В этом смысле знаменательно, что Казахстан был выбран в качестве приемлемого регионального посредника. Но с точки зрения фактических результатов я бы все-таки не ожидал какого-то серьезного прорыва.

Я не думаю, что ядерная проблема будет единственной темой разговора, да и Иран, полагаю, хотел бы предложить к обсуждению ряд других вопросов. И даже по этим темам будет достаточно трудно достичь консенсуса. В данном случае возможность собраться вместе, обсудить проблемы и поддержать идущий процесс уже является хорошим развитием.

- С Вашей точки зрения, Иран действительно пытается создать ядерное оружие?

- Это определенно выглядит так, как если бы он стремился к этой цели. Насколько он близок, каковы сроки создания? Я бы не хотел делать предположений на этот счет.

- Как Вы думаете, возможны ли прямые переговоры между США и Ираном по данному вопросу?

- Полагаю, США все-таки предпочли бы обсуждать вопрос иранской ядерной программы в более широком формате. Это является проблемой как международного сообщества, так и Ирана по выполнению международных обязательства по допуску инспекторов на объекты, которые они хотят посетить.

Данная ядерная программа не должна быть сугубо американо-иранской проблемой. Эта ситуация должна решаться с привлечением множества сторон, и Иран, в свою очередь, должен придерживаться обязательств, которые он принял в части международного мониторинга.

- По Вашему мнению, в ходе переговоров может ли "шестерка" признать право Ирана на "мирный атом" и облегчить санкции?

- Я думаю, что мы очень далеки от этого. Чтобы мы могли обсуждать вопрос облегчения санкций, Иран должен на протяжении длительного времени демонстрировать свое желание соблюдать требования международных инспекторов.

- Как Вы думаете, если предстоящие переговоры провалятся, могут ли мировые державы или США прибегнуть к силовому методу решения проблемы?

- Полагаю, всегда существует вероятность, что дипломатические меры не сработают и Иран переступит определенную "красную линию". Думаю, Соединенные Штаты дали ясно понять, что такой вариант может быть предложен к обсуждению, но он не является предпочтительным.

- Если продолжить тему Ирана, как Вы думаете, может ли Тегеран все-таки стать постоянным членом Шанхайской организации сотрудничества (ШОС)? Почему он так хочет вступить в нее?

- Иран отчаянно хочет присоединиться к ШОС, так как видит ее как господствующую организацию, членство в которой поможет сбалансировать давление со стороны США. Кроме того, это один из путей узаконить связи с Россией и Китаем.

Россия поддерживала вступление Ирана в ШОС в 2007 году, Китай же выступает категорически против. Они знают, что в случае принятия Ирана в эту организацию, это не лучшим образом скажется на их отношениях с США. Поэтому, когда ШОС составляла критерии для членства в организации, она включила пункт, который гласит, что в отношении страны-участницы не должны действовать международные санкции. Было ясно, что это предназначено именно для Ирана.

Другими словами, члены ШОС хотят ограничить возможности вступления с помощью правил организации и уже не осталось такого большого желания разрешить Ирану получить полноправное членство в организации, и никто этого не ожидает.

Я убежден, что Иран продолжает искать партнеров, Китай и Россия в течение нескольких лет стали менее подходящими для этого, поэтому Иран будет искать других союзников.

- Давайте перейдем к Центральной Азии. Какие наиболее вероятные сценарии смены политических режимов в данном регионе Вы бы могли назвать? Выборы или революции?

- Думаю, что ни один из этих вариантов. Вряд ли мы увидим революции в Центральной Азии. Вероятно, мы будем свидетелями политических изменений или регулируемого перехода, что-то вроде того, что мы наблюдали в Туркменистане.

Считаю, что более важно думать не о том, как будет достигнут переход, а что случится после смены режимов и каков будет процесс по легитимизации их роли.

Единственно, что меня беспокоит, это то, что нестабильность возникнет не в переходный период, а тогда, когда новые лидеры попытаются укрепить свою власть, отказавшись от идеи национализма (ценности нации как высшей формы общественного единства, политической независимости и работы на благо народа – ИФ-К). Что в результате может повлечь за собой обострение таких вопросов, как права меньшинств, суверенные притязания и межэтническое согласие.

- В конце января советник президента Казахстана по политическим вопросам Ермухамет Ертысбаев заявил, что республика, находясь между Россией, Китаем и странами Центральной Азии, будет форсировано двигаться в сторону Запада. По Вашему мнению, является ли его заявлением знаком того, что Россия и Китай теряют свое влияние в регионе и возрастает роль США?

- Я не уверен, что можно говорить о растущем влиянии Соединенных Штатов в Центральной Азии. Полагаю, что динамика, которую вы описали, - это видение Назарбаевым необходимости в небольшой перестановке сил, видение определенной диспропорции китайского и российского влияния и стремление сохранить западный вектор. Это особенно становится актуальным в свете планов выхода США из региона и снижение их активности в регионе.

В общем, все центрально-азиатские страны хотят, чтобы направленность в сторону Запада в какой-то степени сохранялась, но они не хотят быть подконтрольными западным державам или быть под их сильным влиянием.

- По Вашему мнению, какую роль играет Казахстан в региональной и мировой политике? Является ли республика влиятельным игроком?

- Казахстан – определенно влиятельный игрок. Ваша республика более всех других стран ассоциируется с центрально-азиатским регионом. Одна из проблем, с которой страна должна постоянно справляться, - это сохранение баланса. Казахстан до сих пор не определился с генеральной линией поведения ни в отношении региона, ни в отношении крупных мировых игроков, ни в отношении ближайших соседей.

В результате получается много противоречивых ролей. С одной стороны, Казахстан выигрывает оттого, что его внешняя политика строится с учетом интересов всех вовлеченных государств, так называемого моста между государствами. С другой стороны, я думаю, возможно, это приводит к тому, что Казахстан не имеет определенной роли и ниши, так же как и четкого имиджа в международной прессе. Я думаю, эти переговоры (по обсуждению иранской ядерной проблемы – ИФ-К) будут способствовать улучшению этого.

Думаю, что многовекторность - это прекрасно, но это должно быть подкреплено чем-то более определенным. Если Казахстан видит себя в качестве глобального игрока, то какова его роль и параметры взаимодействия?

- Недавно бывший президент Киргизии Курманбек Бакиев был заочно приговорен к 24 годам лишения свободы за преступления, связанные со злоупотреблением должностным положением. Как Вы думаете, Беларусь когда-либо выдаст его?

- Я так не думаю. Считаю, что в данном случае можно говорить о сделке между Лукашенко и Бакиевым по предоставлению безопасного убежища. Но если Лукашенко потеряет власть, ситуация будет другой и тогда белорусское правительство будет открыто для рассмотрения вопроса экстрадиции. Пока Лукашенко у власти, Бакиев в безопасности, а дальше посмотрим.

- Как известно, международные силы покинут Афганистан до конца 2014 года. В связи с этим, стоит ли ожидать роста террористической активности и оборота наркотиков в Центральной Азии?

- Трудно сказать, будет ли всплеск террористической активности и оборота наркотиков после вывода войск из Афганистана. Я бы не стал утверждать, что это приведет к росту террористической активности. Предполагаю, что образуется вакуум силы, и определенные страны могут воспользоваться этим, оказывая влияние на регион больше, чем остальные.

Я убежден, что борьба с терроризмом и оборотом наркотиков могут быть использованы для оправдания будущих совместных действий по обеспечению безопасности. США, Россия и Китай планируют оправдать военное взаимодействие, используя эти две проблемы. Борьба с терроризмом и оборотом наркотиков - это в своем роде инструменты, которые дают основу военному сотрудничеству, а также являются хорошими инициативами. Но вопрос борьбы с наркотиками очень проблематичен и очень сложен, когда номенклатура и службы безопасности стран Центральной Азии замешаны в этом.

- Спасибо за интервью!

Февраль, 2013
© 2024 Информационное агентство "Интерфакс-Казахстан"
Ссылка при использовании обязательна

Архив рубрики